ЧЕМУ НАУЧИЛИ АИСТЫ?[11]

В ясный майский день 1890 г. Целендорфский [12] по­двой сторож, несмотря на прекрасную погоду, был в Курном расположении духа.

Вот уже добрая неделя, как он выслеживает одного по­дозрительного субъекта, который, несомненно, занимается неразрешенной охотой и, кроме того, повидимому, не совсем в уме. Ведь настоящий браконьер догадался бы спрятать ружье в лесу или тщательно скрыл бы его в сложенном виде под костюмом. А этот человек совсем открыто разгуливает с толстым ружьем за спиной. При этом его ружье, несомненно, какой-то новой системы, по­тому что между прикладом и стволом в нем устроен настоящий барабан, как у револьвера.

И вот с этим ружьем подозрительный субъект бродил по Тельтову. Но особенно его привлекала, повидимому, долина тихой речки Вехи. Изо дня в день он нарушал покой этой идиллической болотистой местности. Чаще всего он осторожно прятался за низкими соснами на краю долины. Когда же болотная дичь переставала стесняться его присутствием, когда аисты, которые тогда еще в большом количестве ютились на крышах Целендорфа, спускались в долины, чтобы охотиться на лягушек, — тогда незнакомец начинал проявлять признаки жизни. Он приставлял к щеке приклад своего ружья и тщательно наце­ливался на спускавшихся или снова взлетавших аистов…

Полевой сторож, который за ним наблюдал, во всея этом ничего не мог понять. Если человек хочет подстре­лить аистов, почему же он не целится тогда, когда они медленно расхаживают по болоту? А главное, отчего же он не стреляет, а только щелкает курком своего стран­ного ружья? Ведь вот, покинув свою засаду, он снова провел здесь целое утро.

Больше сторож не мог терпеть никак. Он вышел из-за кустов и спросил у странного мечтателя, как его зову и чем он занимается.

Незнакомец назвался: Оттомар Аншюц, фотограф

— А что же он здесь делает с ружьем? — допыты — Іілся сторож.

I На это фотограф ему ответил, что у него отнюдь к настоящее охотничье ружье, а только фотографи — к-скнй аппарат, притом такой, что им можно с любого предмета сделать до двадцати снимков в секунду. В до­казательство этого он достал из кармана фотоснимки, № которых были изображены аисты, летающие в воз­іте в совершенно невероятных, нигде невиданных поло­жениях. Затем странный фотограф снял с плеча свое ружье, удалил вращающийся барабан и показал, что в стволе Ьіли действительно вставлены двояковыпуклые стекла… I Во всяком случае, этот аппарат не был приспособлен к стрельбе, и полевому сторожу пришлось, скрепя сердце, Врустить фотографа на все четыре стороны…

В те же годы в Штеглице, возле Берлина, проживал ловек, которого добрые соседи тоже считали немного придурковатым.

Это был инженер по имени Отто Лилиенталь, [своеобразная личность,—труженик и изобретатель. Чело­к этот имел ряд патентов на разнообразные мелкие обретения и получал от них довольно приличный доход, о соседи по тихому пригородному кварталу считали же, что если бы он прилежнее занимался изобретениями и конструкциями и больше думал о своих делах, он мог >! достичь прочного благосостояния.

Но, к сожалению,—по мнению этих соседей,— у Ли — енталя был один пункт помешательства. Он жил во асти маниакальной идеи уподобиться птицам. И этой мере он посвящал все свободные часы, вместо того, обы, по примеру других добрых бюргеров, заботиться семье и сколачивать себе состояние.

Лилиенталю попали в руки фотографии аистов, сня­тые Оттомаром Аншюцем, и—как уверяли добрые штег — лицкие обыватели — это довершило несчастье. Лилиен­таль с тех пор еще больше укрепился в своей идее. Если раньше он и испытывал время от времени некоторые сомнения, то теперь, в этих фотографиях, он получил полное подтверждение всех выводов, к которым его привели собственные научные изыскания.

Эти снимки неопровержимым образом доказали ему что в воздухе возможен парящий полет, т. е. такой полет, при котором работа, необходимая для передвижения и подъема летательного аппарата, осуществляется не и« самим, а воздухом. Ведь на снимках Аншюца можно бьш отчетливо проследить, как эти большие, тяжелые птиць становились на лужайке с распростертыми крыльям! прямо, против ветра, как опускали туловище вниз, каї откидывали назад лапки и как—очевидно, под действие) сильного порыва ветра, которого, к сожалению, нельз’ было запечатлеть на фотографии — они внезапно поди мались над землей и уносились ввысь, не совершая прі этом крыльями никаких движений.

То, что так хорошо удавалось птицам, не могло я быть возможным и для человека.

С этим твердым убеждением Отто Лилиенталь у* в 1890 году приступил к своим опытам. Из легкого, н исключительно прочного бамбука он соорудил себе пар крыльев и обтянул их полотном. Нечто подобное npofir вали сделать многие и до него; но все это сводилос к постройке парашютов. Однако, и Лилиенталю пришлое испытывать горькие разочарования.

Он начал свои опыты с крыши сарая, высотой в пят метров, находившегося на горе около Штеглица. Рослы и сильный, тренированный во всех видах спорта, Л«

Ьиенталь взял в руки бамбуковую раму, поместившись I середине между обоими крыльями, подошел к краю 1рыши, встал прямо против ветра, как это делали аисты, I погрузился в воздушный поток.

И он упал…

I Упал прямо вниз, как камень, — падение замедлялось |>лько крыльями, действовавшими подобно парашюту. I н же оказался на земле, у самой стены сарая.

I Такое начало не могло подействовать особенно обо — I >яюще. Но Отто Лилиенталь был не из тех людей, ко — 1’рых может отклонить от раз поставленной цели первая I ш хотя бы сто первая неудача. Со дня этой первой по-

пытки в 1890 году он душой и телом отдался лётном делу. Он посвящал упражнениям все свободные чась вновь и вновь делая прыжки против ветра. По вечерам ж он укреплял и исправлял свой летательный аппарат. Н кроме того, на основании опыта, накопленного при упра» нениях, и того материала, который давали ему фотографа Аншюца, он разработал целую научную теорию безмо торного летания на неподвижных крыльях.